Большинство бактерий, как известно, размножаются делением. В этом случае говорить о смерти не приходится: просто из одного организма получаются два совершенно одинаковых. Это замечательно, когда условия существования не меняются. Однако в динамичной среде преимущество оказывается у организмов, способных меняться, у которых потомство имеет двух родителей и отличается от каждого из них. В отличие от бактерий (которые делились и начинали всё сначала) здесь имеет место жизненный цикл, заканчивающийся смертью.
Получается, что смерть – это плата за способность адаптироваться к изменяющейся среде и, как это ни странно звучит, плата за половые различия.
Смерть можно определить как процесс, резко меняющий обычные физико-химические свойства тела индивида. Если представлять живые организмы как неживую материю, достигшую особой, специфической организации, то смерть является процессом, сопровождающимся уменьшением степени этой организации. И тогда встаёт вопрос меры: уменьшение до какой степени особой организации неживой материи следует называть смертью?
Кто-то сказал, что показатель смертности для живых равен ста процентам. Существуют две версии описания смерти. Первый вариант: смерть – это необратимое исчезновение сознания. Второй: смерть – это переход сознания (души) в другое измерение. Оставим религиозным деятелям тему жизни после смерти, это вопрос веры. Попробуем разобраться в том, что происходит с сознанием человека в процессе умирания.
Мозг способен пережить другие органы человеческого тела. Но если в результате патологии какого-либо органа или системы прекращается снабжение мозга кислородом, то он погибает. В случае остановки сердца и прекращения дыхания, смерть мозга наступает (при нормальной температуре тела человека) через 6 минут. Самый точный способ констатации смерти – это выполнение электроэнцефаллограммы: длинные прямые линии на картинке говорят о смерти мозга.
Шесть минут не такой большой срок, но вполне достаточный, чтобы начать реанимационные процедуры, длительность которых весьма различна. Если человек возвращается к жизни, можно говорить об имевшей место клинической смерти. Именно отсюда проистекает подход рассматривать смерть как болезнь. В случае клинической смерти возможно выздоровление, и тогда вполне оправданно говорить о «приступе смерти».
Следует упомянуть, что такие состояния, как транс, коллапс и даже сон, имеют много общего со смертью. Некоторые психоаналитические концепции определяют сон и смерть как синонимы бессознательного. Примитивные племена называют коллапс «маленькой смертью», а вместо глагола «спать» употребляют понятие «наполовину мёртвый».
Если углубиться в лингвистические изыскания, то можно придти к выводу, что смерть – это весьма искусственное и неточное понятие. То, что в обиходе называют смертью, на деле является всего лишь изменением состояния организма, часто временным и во многих случаях излечимым.
В ООН в отделе статистики предложили определять смерть как «окончательное прекращение всех жизненных функций». С этим определением стоило бы согласиться, если б было абсолютно ясно, что понимать под жизненными функциями и под их прекращением. Сегодня уровень медицины таков, что жизненные функции многих органов можно искусственно продлевать длительное время. Окончательное прекращение их функции наступит, когда персонал клиники выключит соответствующую аппаратуру. Отсюда логически вытекает, что смерть – это то, что зависит от решения врача. Фактически смерть представляет собой некую функцию, аргументами которой являются личностные качества врача, его профессиональные навыки, уровень оснащённости медицинской аппаратурой, реальное состояние пациента и масса других случайных величин. Если уж мы взялись обсуждать смерть, то необходимы открытость и ясность.
* * *
А вообще, смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Это не я придумал. Это Эпикур.
