В 1930-е 2/3 армии состояло из территориальных дивизий, где вообще не было постоянного рядового состава.
К концу 1923 года на территориальное положение было переведено 20% стрелковых дивизий, к концу 1924 года — 52%, а в 1928 году — 58%. Территориальные части занимали преобладающее место в составе Красной Армии вплоть до второй половины 1930-х годов. В местных войсках, укомплектованных по территориально-милиционному принципу, постоянно имелось только 16% штатного командного и рядового состава, основную же часть воинского контингента составлял переменный состав — призванные на военную службу красноармейцы, которые находились на казарменном положении только в короткие периоды учебных сборов, а все остальное время жившие дома и занимавшиеся своей повседневной трудовой деятельностью.
Это значимо уменьшало военные расходы государственного бюджета и способствовало увеличению трудовых ресурсов в народном хозяйстве, но не могло не отражаться на уровне боеготовности армии. М. В. Фрунзе по этому поводу выразился так: «Конечно, если бы перед нами был выбор между 1,5 — 2-миллионной кадровой армией и нынешней системой милиции, то с военной точки зрения все данные были бы в пользу первого решения. Но ведь такого выбора у нас нет».
